—Двадцать пять лет? Москвичка? ВО? Вы что, с ума сошли, зачем вам это вообще надо?!

Мое вялое «я люблю детей» собеседницу не убеждает.

— Своих рожайте и любите, а в чужих семьях вам делать нечего.

Вроде бы москвичка с высшим образованием — предел мечтаний многих родителей, однако в агентствах мне не особенно рады. Надо готовиться более тщательно: я разучиваю историю о трагической ошибке, которая привела меня на экономический, тогда как мечтала-то я всю жизнь о педе; с выражением рассказываю, как тяжело мне было работать в офисе и как я расцветаю от общения с детьми. Пишу себе рекомендацию, из которой следует, что два с половиной года я сидела с мальчиками-близнецами, и даю телефон подружки.

Впрочем, как няня я все равно, оказывается, сомнительное приобретение для агентства — прежде всего из-за возраста. В Европе каждая вторая няня — студентка, у нас же почти повсеместное требование — не младше 35, а лучше 40 лет.

— Не обижайтесь, просто такое уж у нас общество консервативное…

— Для многих хозяек нежелательно присутст­вие в доме посторонней молодой женщины…

— Чего неясного? Козла в свой огород, да еще и за свои же деньги, никто не пустит!

Ваше мнение здесь последнее

Большинство компаний отказывает мне сразу, но некоторые все-таки милостиво позволяют заполнить анкету.

— Да, бедновато… — после пяти-шести агентств менеджеры по подбору персонала слились у меня в голове в единый образ ухоженной женщины средних лет. — Надо как-то оживить, что ли. Английский знаете хорошо?

— Средне.

— Чудненько. Пишем: «Может обучать английскому». С музыкой как? Играете на чем-нибудь?

— На фортепьяно. — В голове неуклюже всплывают первые такты «К Элизе», которую я разучивала лет пятнадцать назад.

— Прекрасно. Пишем: «Может обучать музыке». А еще танцам и рисованию.

— А почему вы не спрашиваете, умею ли я танцевать и рисовать?

— На любительском уровне это каждый умеет. Если ребенок чем-то занимается профессионально — это другая история, тогда мы ищем человека с соответствующим образованием. Обычной семье это не требуется, зато каждой маме будет приятно нанять такого разносторонне развитого человека… Методиками владеете?

— Ну…

— Пишем — владеете. Вы же вроде вменяемая, почитаете в интернете. Зайцев там, Доманн, Жукова… И выучите перед собеседованием пару строчек про каждого. Зайцев — кубики, Жукова — букварь… А вообще у родителей разные тараканы бывают. С теми же методиками они просто не устают нас удивлять — вдруг услышат где-то краем уха про какой-то никому не известный подход, и все, упрутся: обязательно нужно именно это. Мы тогда прямо перед собеседованием кандидаток предупреждаем — обратите внимание, почитайте, выучите… ладно, не отвлекаемся. Знак какой?

— Какой знак?

— Зодиака. И какой год по восточному календарю?

— А что, это важно?

— А вы думали? У нас тут некоторые родители чуть ли не целый гороскоп совместимости заказывают… Ну, вроде все. Фотографию еще какую-нибудь принесите, только чтобы вы там похуже выглядели. А вообще вы все-таки уверены, что вам это надо? Работать в чужой семье непросто…

О том, как непросто работать в чужой семье, я слышу постоянно. В одном из агентств мне даже выдают методичку, где на первой странице капслоком набрано стилистически странное: «ПРИ ЭТОЙ РАБОТЕ, ВАШИМ АМБИЦИЯМ ЗДЕСЬ НЕ МЕСТО!» Проглядываю остальное. «Соблюдайте строгую конфиденциальность» (в скобках пояснение — видимо, для тех, кто не понял: «…держите язык за зубами»). «Приходя в дом к клиенту не стоит столбенеть от роскошной обстановке, тщательно рассмат­ривать мебель, обои, унитазы… Делайте все, что вам говорят ОТ и ДО. НЕ ОБИЖАЙТЕСЬ, НО ВАШЕ МНЕНИЕ ЗДЕСЬ ПОСЛЕДНЕЕ».

Сертифицированный специалист

Мне очень хочется пройти курсы для нянь, и я записываюсь в школу подготовки при агентстве, скажем, «Дружелюбная семья» (здесь и далее названия агентств изменены, хотя и узнаваемы). Однако оказывается, что школа работает в режиме экстерната. Я отдаю две тысячи рублей, взамен получаю сертификат, в котором написано, что «Лелер А. В. про­шла курс подготовки домашнего персонала для няни и помощницы по хозяйству и успешно освоила следующие темы…». Список тем открывает «Психология ребенка», а заканчивает «Глажка: приемы, парогенераторы и работы с ними» (обычная ситуация: курсы подготовки персонала стремятся «скрестить» нянь с дом­работницами, чтобы предлагать клиентам услугу «два в одном»). В нагрузку к сертификату мне дают стопку распечаток, по которым я должна обучаться самостоятельно.

— Обычно этого всем хватает, — уверяет менеджер. — Но если что-то будет непонятно, вы можете проконсультироваться с нашим специалистом.

— Замечательно, — говорю. — Я ужасно непонятливая. Запишите меня, пожалуйста, на консультацию.

Выясняется, что специалист в ближайшие месяцы в отпуске.

Дома, ругая себя за бездарно потраченные деньги, я перебираю распечатки. Особенно меня интересуют «Культура поведения и общения в семье» и «Внешний вид персонала». Однако оказывается, что эти вопросы в материалах чудесным образом не охвачены. Более того, в агентстве явно решили, что с меня хватит одной темы из заявленных девяти. Ею оказались «Современные методики раннего развития». Мелькают уже знакомые имена Зайцева и Доманна. Все это тем более странно, что «Дружелюбная семья» — не агентство-однодневка, а достаточно крупная компания с неплохой репутацией.

Звоню в офис:

— Здравствуйте, я тут недавно купила у вас сертификат…

— Что?!

— В смысле записалась на курсы… В общем, вы мне дали материалы для самостоятельного обучения, но произошло какое-то недоразумение и часть распечаток вы мне положить забыли.

— Да? — удивляется трубка. — Как фамилия? Ну ладно, разберемся.

Вечером мне перезванивают:

— Мне передали, что у вас какие-то претензии насчет курсов. Что именно вас не устраивает?

Объясняю по новой. Утром снова звонок — видимо, к моему делу подключили еще одного менеджера — и снова тот же бессмысленный разговор.

Наконец приезжаю в агентство.

— Что именно вас не устраивает? — спрашивает симпатичная девушка.

Я чувствую, что уже подустала от этого
вопроса.

— У меня в дипломе длинный список тем. По каждой из них мне обещали дать учебные материалы. Дали только по одной. Смешно сказать, но именно это меня и не устраивает. Остальное все прекрасно, не сомневайтесь.

— Забирайте деньги и уходите, — говорит девушка.

— Как же, — удивляюсь я, — а курсы?

— Никаких курсов! — У меня в руках волшебным образом оказываются две тысячные купюры. — Хамите, грубите, мешаете работать… До свидания.

Психологическая поддержка

В каждом агентстве я пытаюсь напроситься на консультацию с психологом. Поначалу эта идея терпит фиаско: психологи как штатная единица предусмотрены далеко не везде. Из десятка обойденных компаний даже психологические тесты предлагают мне пройти только в двух местах. В первом просят нарисовать несуществующее животное, а потом подробно рассказать о его образе жизни: где живет, чем питается, чего боится и с кем дружит. После вдохновенного изображения очкастого двухголового улита я прохожу знаменитый тест Люшера, основанный на цветовых предпочтениях. В другом агентстве мне предлагают продолжить фразы, начинающиеся так: «Идеальная няня…», «Хорошая мама…», «Дети всегда…», «Родители не…», «Очень жаль, что…», «Здорово, когда…».

Я звоню знакомому психологу, практикующему уже десять лет, и прошу прокомментировать тесты.

— Первый — проективный, второй основан на так называемых желаемых установках. В целом эти тесты действительно могут помочь понять, что за человек перед тобой, но тут есть два нюанса. Во-первых, их очень важно правильно обработать, а это сложная кропотливая профессиональная работа, во-вторых, они требуют последующего обсуждения с кандидатом. С тобой кто-нибудь что-нибудь обсуждал потом?

— Нет.

— В таком случае эффективность тестов снижается, но это все равно лучше, чем ничего.

В агентстве «Вторая папа» мне наконец удается добиться личной встречи с психологом. Психолог — та же ухоженная женщина средних лет с приятным мягким голосом; она мне нравится, как и само агентство. Советы начинающей няне кажутся очень здравыми — даже жаль, что они на самом деле мне не нужны.

— Ваша категория — недо-Мэри-Поппинс. Почему Мэри Поппинс? Потому что, скажем, Ариной Родионовной вы не будете никогда, ваш путь — вырасти в дорогую гувернантку. Но пока вы совершеннейшее «недо»: образования профильного нет, опыта тоже — два года по нашим меркам пшик… Так что если вы выбрали этот путь, будьте готовы долго учиться.

Я задаю мучающий меня вопрос: как быть с двойственной ролью няни? То ли член семьи — все-таки не собачку доверяют, ребенка, — то ли обслуживающий персонал, чье мнение всегда последнее.

— А это уже вопрос, во-первых, вашего само­ощущения, во-вторых, реальных умений. Я же не зря про учебу говорю. Можно быть обслугой, а можно квалифицированным работником.

— А пока я не суперпрофи, как мне мириться с тем, что я никто и звать меня никак?

— Если вас что-то задевает в отношении к вам работодателей, подумайте о том, что в каком-то смысле у них положение более уязвимое, чем у вас. Они пускают вас в свой дом, а дома все голые, без кожи. Если что-то пойдет не так, для вас это всего-навсего рабочая неудача, вы в любой момент можете уйти. А им уйти некуда — это их жизнь, их история, она останется с ними навсегда. Так что я всем даю один и тот же совет: представьте чужую рожу в своем собственном доме, ужаснитесь и отнеситесь к заскокам родителей снисходительно. Конечно, в том случае, если заскоки остаются в рамках приличия. Если рамок нет, а есть открытое хамство — уходите. К слову, родители, которые позволяют себе подобное, сами себе медвежью услугу оказывают. Нормальный человек и хороший специалист подобного терпеть не будет. А если няня готова мириться с любым обращением, лишь бы не уволили, значит, ее цена на рынке невысока. Так что самые невыносимые родители обычно остаются с самыми сомнительными работниками, это нашей практикой не раз подтверждалось.

— Бывает такое, что мама ревнует ребенка к няне? И как этого избежать?

— Умная няня всегда делает из мамы культ. Даже если родительница круглые сутки на работе и ребенок ее видит раз в три дня, незримо она должна присутствовать постоянно. Говорите о маме как можно больше и всегда в превосходной степени: «Сейчас ты наденешь красивую шапочку, которую купила твоя замечательная мама», «Сейчас покушаешь вкусный суп, который сварила твоя прекрасная мама». И неважно, что шапку привезли родственники, а суп сварила домработница.

По разные стороны баррикады

Часть собеседований проходит прямо в агентстве — со стороны происходящее очень напоминает экзамен. В коридоре сидит десяток приглашенных нянь, которые по очереди заходят в кабинет. На каждую вышедшую толпа кидается с вопросами: «Ну как? Чего спрашивали?» Такое ощущение, что вот-вот прозвучит сакраментальное: «Валили или нормально?»

Список приглашенных на собеседование не всегда утверждают мамы — иногда этим вопросом полностью занимается агентство. Если людей не хватает, используют принцип массовки. В результате приходят два-три реальных кандидата и еще десяток в качестве кордебалета.

— А нельзя ограничиться парой человек, но подходящих? — шепотом спрашиваю я одного из менеджеров.

— Зависит от родителей, — вздыхает моя собеседница. — Некоторые требуют, чтобы им привели пятнадцать человек, а не приведешь — жалуются, что агентство плохо работает.

Знакомлюсь с товарками. Вот Зоя из Тулы, полная и веселая. Она много работала с детьми, может в качестве няни претендовать на хорошую зарплату, но не хочет — идет в домработницы:

— С ребенком надо душевно тратиться, волноваться… Я предпочитаю напрягаться только физически — убрать все быстренько и пойти домой. А вы знаете, что няня и домработница получают примерно одинаково? И в няни часто идут только потому, что у нее вроде как статус выше. Мне на прошлой работе гувернантка, которая в той же семье работала, сказала: ой, а я бы чужие унитазы мыть отказалась. Ну, я не растерялась и говорю: я-то унитаз раз в неделю мою, а ты горшок с детским говном каждый день выносишь.

Вот Наргиз из Средней Азии. Рассказывает историю своего увольнения:

— У хозяина с хозяйкой проблемы были, дело почти до развода дошло. Хозяйке выговориться надо было — она каждый вечер садилась со мной на кухне и подробно рассказывала, какой ее муж козел. Даже плакала у меня на плече пару раз. И что вы думаете? Через некоторое время они помирились, и хозяйка меня сразу уволила. Видимо, неприятно стало, что я была свидетелем ее слабости.

— С хозяевами вообще нельзя дружить, это табу, — вступает в разговор Екатерина, мос­квичка и выпускница МГИМО, статная, с дорогой стрижкой и французским маникюром.

— А вы почему новую работу ищете? — спрашиваю.

— Из прошлой семьи пришлось уволиться, — вздыхает Екатерина. — Я гувернантка, а хозяйка решила из меня еще и домработницу сделать, причем на зарплате это никак не отразилось: «Ой, вы не постираете вместе с детскими вещами и наши тоже?» Сломалась я на просьбе помыть окна и разобрать балконы: «…все равно вам делать нечего, пока ребенок спит».

В другом конце коридора собрались родители, разговоры ведутся симметричные:

— Ужасно не люблю, когда меня учат, — говорит совсем молоденькая мама. — Наша этим грешила. Я, конечно, понимаю, что она десять детей и двадцать внуков вырастила, а у меня первый ребенок, но ребенок-то мой — как хочу, так и воспитываю. Не поверите, за полгода так и не научилась меня слушаться, все равно все делала на свое усмотрение.

— А у нас такая хорошая была, так ребенка любила. Она потом на родину вернулась, так дочка неделю рыдала, спрашивала, куда Маргарита Петровна делась. Мы целую историю придумали, как она улетела в сказочную страну по срочным делам…

— Наша тоже любила, — вступает в разговор единственный присутствующий папа, высокий сорокалетний мужчина. — И распустила его совсем. Сто раз просил: не делайте за него уроки, не убирайте за ним вещи, он должен все это сам… Бесполезно. Я из командировки приехал, ужаснулся — как за пару месяцев можно было так избаловать ребенка? Еле-еле ему мозги вправил и следующую няню решил сам подыскать.

Но самый животрепещущий среди родителей вопрос: надо ли вешать камеры? Кто-то спрашивает мнения пробегающего мимо менеджера.

— Конечно. А если еще не повесили, все равно скажите, что видеосъемка ведется. И на собеседовании спросите, готова ли няня работать под камерами, — опять же, независимо от того, есть они у вас или нет. Некоторые сразу отказываются.

— О, у меня такое было, — говорит одна из мам. — А у моей подруги ситуация еще смешнее: она дома работала — няню хотела, чтобы ребенок не отвлекал. Но квартира маленькая, все друг у друга на виду… Так вот, у нее половина кандидатов, узнав, что работать придется в присутствии мамы, сразу теряли интерес.

Типажи

В агентство «Нянюшка», одно из старейших в Москве, я прихожу не как соискатель, а как журналист. «Нянюшка» — семейный бизнес, в компании работают Марина и ее дочь Анна, модно одетая выпускница психфака в золотистых кедах и стильной юбке. Пытаюсь ее расспросить, кто же это — российская няня начала десятых, прошу выделить основные типажи. Анне идея не нравится, но в конце концов мы все-таки рисуем какую-то схему, пусть и упрощенную.

Типаж первый, самый распространенный: «жизнь заставила». Это в основном приезжие из бывших союзных республик. Нуждаются в деньгах, согласны на все условия. Впрочем, заставить жизнь может и интеллигентных образованных женщин, которые по каким-то причинам не нашли себя в новой России.

— Вот вам, наверное, кажется, что бывшая сотрудница столичного НИИ априори лучше приезжей домохозяйки из Молдавии, но это вовсе не очевидно, — говорит Анна. — Женщины со слишком хорошим прошлым часто воспринимают необходимость устраиваться няней как удар судьбы, путь вниз, работают без энтузиазма и с ощущением «я вам, богатеньким выскочкам, тут всем одолжение делаю».

Второй типаж — «профессиональная няня». Как раз тот, который мне пророчили во «Второй папе».

— Они постоянно совершенствуются. Это их способ зарабатывать деньги. Скажем, 45 тысяч в Москве — неплохая зарплата, правда же? Профессионалки могут быть хорошими гувернантками. Но надо быть готовым, что и к ребенку они будут относиться профессионально. Проще говоря, вряд ли они его полюбят.

Третий тип самый малочисленный, но он тоже существует. Это женщины, которые работают от полноты жизни. Часто пенсионерки, которые и подзаработать хотят, и с детьми повозиться.

— Вот у меня была женщина — благополучная, счастливая, свой загородный дом, трое взрослых детей… Внуков еще нет, силы еще есть. В летнюю жару она звонила, просила: найдите семью, у которой нет возможности вывезти ребенка из города, — я его возьму к себе на дачу, зачем крошке торчать в Москве?

Поговори с ней

— Что вы можете посоветовать родителям при выборе няни? — задаю я очевидный воп­рос. — На что обращать внимание? Есть ли, как пишут в женских журналах, какие-то мелкие хитрости?

— Ну, хитрость одна: разговаривать, разговаривать, разговаривать. И не надо делать упор только на профессиональную биографию, не стесняйтесь спрашивать о личном тоже: где жила, что делала, сколько детей, чем занимаются, почему пошла работать, да хоть бы и о чем мечтала в детстве… Это очень помогает разобраться в человеке, а у нас мамы в основном боятся лишнего спросить, неудобно им.

— А как проверить то, что говорят соискательницы? Скажем, как узнать, действительно ли у них такой опыт работы, как они рассказывают?

— Вопреки распространенному мнению, вычислить обман очень даже можно. Во-первых, позвоните по рекомендациям — парадокс, все боятся обмана, а по рекомендациям никто не звонит.

— Это точно. Мою подругу, виртуальную бывшую хозяйку, за время эксперимента так никто и не побеспокоил. 

— Вот видите. К тому же, если задать несколько неожиданных вопросов — о любимой игрушке ребенка, любимой сказке, о повадках, — все сразу становится понятно. Такие моменты люди часто не продумывают, запинаются, а человек, который правда сидел с ребенком, ответит мгновенно. Те же самые вопросы повторите, когда позвоните бывшим работодателям, ведь мелочи обычно не согласовываются. Еще неопытную няню легко вычислить по уверенности в себе и отсутствию требований. Если ей подходит любой возраст, любой ребенок, она все умеет, ничего не боится, значит, жизни она еще не видела.

— С опытом разобрались. Что еще спросить?

— Опишите няне любую бытовую ситуацию, спросите, как она себя поведет. «Ребенок плачет, кричит, капризничает, требует что-то — ваши действия?»

— Педагогическое образование важно?

— Я считаю, что его ценность преувеличена. А иногда оно даже становится минусом — скажем, человека, который долго работал в школе, я бы не взяла.

Анна отвечает на звонок. Девушке на том конце провода разонравилась выбранная няня, и она просит подобрать замену.

— Можно я через вас личную просьбу к мамам передам? — говорит Анна, положив трубку. — Уважаемые мамы! Пожалуйста, пока окончательно не определитесь с выбором няни, не показывайте всех кандидаток ребенку. Ему смотреть на этот конвейер совсем не обязательно. Няня — важный элемент в картине мира ребенка, а когда он видит, что их много, можно копаться, выбирать, он проникается идеей взаимозаменяемости людей, это не лучшим способом отражается на психике.

— А как у вас система расчетов устроена?

— Половина месячной зарплаты от каждой из сторон после трудоустройства.

— Обманывают часто?

— Часто. Договориться за нашей спиной нетрудно. Но вы же понимаете, что если няня начинает трудовую деятельность с предложения обмануть агентство, то и с работодателями она вряд ли будет кристально честной.

— А часто в семьях случаи неприятные бывают — скажем, воровства? Вы вообще как-то проверяете кандидаток?

— Как мы можем их проверить? Мы же не ФСБ… Открою небольшой секрет: у агентств даже общего черного списка нет. Каждая компания ведет свой список, по желанию они ими обмениваются. Но желание делиться с конкурентами информацией возникает не всегда. Тем не менее неприятные истории случаются довольно редко — тут в первую очередь играет роль психологический фактор. Большинство кандидаток сами всего боятся. Особенно приезжие — они до смерти напуганы Москвой, им не до афер. А уж если решатся, то агентств будут избегать. Им не хочется лишний раз светиться, к тому же они как раз уверены, что у нас есть какие-то невероятные возможности. Вот года три-четыре назад одна работница технику у хозяев вынесла. Мы ей позвонили, припугнули, внушили, что уже заведено дело, что теперь ее из-под земли достанут… Она испугалась, все вер­нула и еще чуть ли не на коленях умоляла ее простить и не сажать на десять лет без права переписки.

В тот же день меня приглашают на собеседование две мамы. Я не типичный кандидат, в агентствах меня рекомендуют как «молодую и прогрессивную»; обеим заинтересовавшимся мной родительницам это определение тоже подходит. Молодая и прогрессивная Юля назначает встречу в лесопарке во время прогулки с ребенком, молодая и прогрессивная Катя — в кафе рядом с домом. Они обе улыбчивые и вежливые. Обе называют себя «адекватными мамами». Судя по всему, под этим термином понимается умение мягко покритиковать своего ребенка.

— Я адекватная, я отдаю себе отчет, что он у меня сложный, — говорит Юля.

— Я адекватная и признаю, что у моей девочки есть особенности, — на расстоянии вторит ей Катя.

— Мне важно, чтобы человеку в моем доме было комфортно, — уверяет Юля.

— Я всегда готова идти на компромиссы, — улыбается Катя.

В целом от обоих собеседований у меня остается легкое чувство неловкости.

Мы все хотим, чтобы всем было комфортно, и с удовольствием идем на компромиссы, но не очень понимаем, как выстроить разговор. Девушки задают мне вежливые вопросы и без особого энтузиазма слушают ответы. Иногда повисает пауза, после которой уточняется еще какая-нибудь дежурная малозначащая деталь. Я чувствую, что на самом деле им хочется спросить что-то совсем другое. Будет ли хорошо моему ребенку с вами? Станете ли вы ему другом? Могу ли я вам доверять? Вместо этого они светски интересуются, умею ли я готовить пюре из цветной капусты.

Я не умею готовить пюре, мне нужно писать статью, я рекомендую вместо себя подругу подруги. У нее нет диплома няни, ей нет сорока, но ей можно доверить ребенка. Надеюсь, все сложится хорошо.

http://expert.ru/russian_reporter/2011/39/chuzhie/